Человек, возродивший марку Blancpain, автор концепции Omega My Choice, новый креативный директор Hublot, выпускник Лозанского университета экономики, ценитель элитных вин и красивых женщин, 53-летний Жак-Клод Бивер полон парадоксов. Он мало знает об устройстве часов, не является дизайнером или маркетологом, однако каждая его становиться бестселлером часового рынка. 

— Насколько я знаю, вы родились в Люксембурге, получили экономическое образование, и ничто в юности не предвещало у вас интереса к часовому искусству. Как получилось, что вы в итоге связали свою жизнь именно с этим бизнесом?

— Вы знаете, очень интересный вопрос, тем более что почему-то об этом меня никто не спрашивает. Видимо, существует распространенный миф, что все, кто занимается швейцарскими часами, любят их с детства. Когда я был студентом, я был хиппи, и мне нравилось путешествовать по диким местам с рюкзаком и палаткой. И как-то мы пришли с моей первой женой в маленькую долину, где была отличная природа, чистая вода, прекрасный воздух. Это была Valee de Joux. Нам все так понравилось, что мы решили там некоторое время пожить. И я стал наблюдать за местными жителями, большинство из которых занималось созданием часов. Они рассказывали мне об этом бизнесе, объясняли, как, что и зачем они делают, и я втянулся. Не сразу, конечно, медленно медленно, мне вначале понравился этот край и пейзажи, потом люди, которые там живут, и уже только потом появился интерес к часам. Более того, я понял, что именно в этой области я сам могу придумать что то оригинальное и новое. Тогда я попросил одного моего друга найти мне работу, связанную с часами, и он пристроил меня на Audemars Piguet. Это была моя первая работа в жизни, и с тех пор я занимаюсь только часовым бизнесом.

— А как вы пришли к идее купить и возродить Blancpain именно в таком виде: сложная механика и скромный минималистский дизайн?

— Идея формировалась у меня годами. Я не могу назвать точно момент, когда я четко представил себе, что и как хочу сделать. Ведь когда вы что-то делаете, вы не делаете этого в одиночку, вы используете чью-то по мощь, советы, идеи, просто случайно услышанные мысли. Как женщина не может родить ребенка без некоторого участия со стороны мужа. Так что я бы назвал себя матерью Blancpain. Я действительно придумал и сформулировал такую концепцию брэнда, а потом многие люди ее развили. Для Blancpain я собрал все культовые идеи, которые людям нужны были в то время от часов: сложность, элитарность, нарочитая скромность, имидж «самой интеллигентной марки», которой не каждый достоин. В Blancpain было все, чего не хватало покупателям в других марках, чтобы самоутвердиться.

— А вас сейчас волнует, что происходит с Blancpain?

— Конечно, волнует. По двум причинам. Во-первых, я никогда не смогу забыть Blancpain. Если продолжать сравнение с матерью и дочерью, то для меня Blancpain сей час — это взрослая дочь, которая вышла замуж и живет, например, в Японии. Я ее не вижу, но от этого не перестаю ее любить и волноваться за нее. А вторая причина более прозаична: если на Blancpain все в по рядке, то я всегда могу говорить людям  это я, я возродил эту марку! И все будут восхищаться. А если дела у Blancpain будут плохи, то мне уже нечем будет гордиться. Но пока вроде мне не о чем беспокоиться.

— А вы как-то участвуете в судьбе Blancpain сегодня?

— Абсолютно нет. У компании новый директор — это Марк Хайек, и только он теперь может решать, что делать дальше, сохранять или менять мою концепцию. Как вы знаете, я больше не работаю на Swatch Group, я совсем покинул эту компанию, поэтому я не могу вмешиваться в ее дела. Конечно, если вдруг так случится, что мы встретимся с Марком в кафе и он неожиданно спросит у меня совета, я могу с ним обсудить дела Blancpain. Но пока этого не происходило.

— В течение прошлого года ходили многочисленные слухи о том, чем вы собираетесь заняться, после того как по кинули Swatch Group. В том числе и о вашем желании объединиться с Франком Мюллером и основать вдвоем новую марку. Как вы можете это прокомментировать?

— А никак. Зачем говорить о том, результат чего я не могу продемонстрировать?

— Тогда почему вы в итоге остановились именно на Hublot?

— Потому что Hublot — живое воплощение всего того, что я люблю в часовом деле. У этой марки есть очень четкая и ясная позиция в часовой иерархии, очень чистый дизайн и концепция. Корпус в форме иллюминатора (что следует из названия) и главная «фишка» — золото и каучук. Если вы знаете, Hublot была первой маркой, которая ос мелилась объединить эти два материала, и с тех пор часы в 8-гранном корпусе из золота на каучуковом браслете стали ее «визит ной» карточкой. Фактически, Hublot производит монопродукт. И так, это компания, в основе которой лежит одна концепция, яс ная и понятная, от которой можно отталкиваться. И при этом это компания, которая находилась в глубоком сне, практически в летаргии. Все, что мне нужно было сделать — это разбудить марку. А это я умею де лать очень хорошо.

— И как сейчас идет процесс пробуждения?

— Отлично! За этот год мы добились огромного прогресса, благодаря нашей новой коллекции Big Bang количество заказов в этом году увеличилось почти на 40%.

— Big Bang — модель очень роскошная, если не сказать вычурная. Вы думаете, это и есть то, что сейчас пользуется наибольшим спросом? Традиционная скромность больше не в почете?

— Да, вы знаете, 20–30 лет назад, как я сейчас думаю, люди были более традиционными и простыми, им требовались ценности вполне понятные, те, которые они уже знали и считали проверенными. Сегодня появились новые клиенты, которым подавай что-то, чего раньше никогда не было: новую форму, новый цвет, новый механизм, новую рекламу. Но дело в том, что старые ценности и традиционные покупатели никуда от этого не делись. Возможно, несколько изменилось соотношение доли традиционных и экспериментальных часов на рынке: если раньше было 60% традиционных часов, то теперь 60% — экстремальных. Но дело в том, что иногда бывает очень трудно, особенно для уже устоявшихся брэндов, скрестить традицию, то, что сделало их знаменитыми, и эксперимент. Они хотят угодить и тем и другим клиентам, и не всегда получается что-то внятное. Хорошая идея так просто не рождается, для этого нужно сложение многих факторов, а не просто желание сделать что-то модное.

— А как вам кажется, вы способны что-то создать интересное для современного потребителя? Ведь вы скорее относитесь к поколению традиционных создателей. Вы понимаете своего современного клиента и его нужды?

— Конечно, понимаю! Именно поэтому я и получаю свою зарплату. Как вы думаете, в чем заключается моя задача как креативного директора часовой компании? Я должен встать на место клиента, я должен выглядеть как клиент, думать как клиент, понять, какие часы я как клиент хотел бы иметь на руке. Если я не смогу этого сделать, мои часы просто никто не купит, я их сделаю только для себя. Я не обращаю внимания на собственные вкусовые предпочтения. Я должен представить себя своим собственным покупателем. И мне кажется, я вполне могу встать на позицию современной молодой аудитории и понять, что им нужно.

— А как вы узнаете, что попали в точку? Что нашли идею, которую можно запускать в производство, потому что она будет хорошо продаваться?

— Слава Богу, никак. Я могу только надеяться. Когда я говорю, что встаю на место покупателя, я могу только воображать, что ему надо. Если бы мы могли читать его желания, как открытую книгу, рынок бы вообще перестал развиваться, все бы делали одно и то же. В какой-то момент у меня, правда, по явилось ощущение, что рынок действительно пресыщен и наступает стагнация.

— Может, это ощущение соответствует действительности?

— Не думаю, что все так мрачно. Все-таки мой оптимизм подсказывает, что рынок далеко не заполнен. Появляется столько новых клиентов из Китая, Индии, Индонезии, Украины, Казахстана, и им явно пока не хватает часов. Конечно, с этими клиента ми работать труднее, чем с европейцами. Во всяком случае, двадцать лет назад, когда мы работали в основном на европейском рынке, придумывать что-то было проще. Возможно, то, что происходит сейчас в часовом бизнесе — это как раз адаптация традиционных марок не столько под новых молодых клиентов, сколько под региональные вкусы и чужую культуру. И наибольше го успеха достигнут как раз те, кто сделает это наиболее удачно. — Я понимаю причину вашего вопроса. Действительно, когда ты смотришь отстраненно на всю выставку в Базеле, ты просто ужасаешься ее размерам и количеству компаний сегмента De Luxe.

И если ты разумный человек, способный анализировать, то ты говоришь себе: «Боже мой, откуда их так много?! Столько турбийнов, столько усложнений, сколько бриллиантов. Слишком много! На что они рассчитывают?!». С другой стороны, ты, будучи разумным человеком, сразу себе и отвечаешь: «Их бы не было так много, если бы это было никому не нужно. Почему их так много — потому что этого требует рынок. Пока поток клиентов прибывает, марок никогда не будет слишком много». Давайте сравним ситуацию с машинами. Двадцать лет назад Rolls-Royce, был королем в автомобильном мире, пре делом мечтаний богатого человека, непоколебимым признаком богатства и статуса, конкурировать с ним могли один-два брэнда. Сегодня в том же ценовом сегменте, что и Rolls_Royce, мы можем увидеть 20 автомобильных марок, и все относятся к классу De Luxe. И людям до сих пор мало. Я уверен, что если сегодня появится еще одна люксовая автомобильная марка, ей хватит места на рынке и еще останется. То же самое я бы применил и к часовому бизнесу.

— Но если мы продолжаем тему па раллелей, то вам не кажется, что с часо вым рынком может в ближайшее время произойти ситуация, случившаяся на рынке французских вин: покупатели больше не хотят тратить деньги на доро гое бордо, когда можно купить чилий ские, австралийские или калифорний ские вина, которые дешевле и не уступа ют по качеству. А французские произво дители, которые не могут изменить свои же правила игры, вынуждены требовать субсидии и специальные квоты от госу дарства?

— Давайте сразу оговоримся. Вино, как и часы, есть престижное, а есть  обычное. Если вы покупаете часы, чтобы узнавать время, и вино, чтобы пить, вы, ко нечно, выберете дешевое чилийское: оно вкусное, и я ничего против него не имею. Но если приглашаете в гости партнеров, которые для вас важны, вы не будете их угощать дешевым вином, даже если сами не чувствуете разницу. Пока люди друг друга уважают и существуют какие_то пра вила поведения в обществе, я считаю такие вещи, как дорогие машины, дорогие вина и дорогие часы, будут существовать. Как вы верно заметили, рынок французских вин действительно очень жесткий и консерва тивный, он не успел вовремя среагировать на изменения клиентского вкуса. Чего я бы не сказал о рынке швейцарских часов — сейчас он более гибок и оперативен, чем 20 лет назад.

— Вы создали собственную незави симую марку, потом долго работали в составе Swatch Group, а теперь снова возглавляете независимую компанию. Как легче достичь успеха: если работать в составе группы или на самого себя?

— Конечно же, в составе группы! Да, когда речь идет о локальных рынках и не больших отрезках времени, независимый брэнд может даже обойти марку, входящую в состав крупного концерна. Это как малолитражка и мощный автомобиль: на городской улице они вполне могут соревноваться и обгонять одна другую. Но стоит вы ехать на межрегиональную трассу, как мощная машина сразу скроется из виду водителя малолитражки. Другое дело: если ты работаешь в компании типа Swatch Group, то тебе хорошо, только когда ты первый или, на худой конец, третий. Как только ты становишься 95-м, можно считать, что ты вообще не работаешь. Есть люди, которых вполне такое положение устраивает, но я к ним не отношусь, поэтому я и ушел. Но я еще раз повторю: работать в группе проще хотя бы потому, что ты имеешь меньше проблем с поставками, заказами и координацией работы. Это как покупать продукты в складчину.

— Тогда зачем вообще нужны маленькие независимые компании? Не лучше ли всем объединиться или кому то гордость не позволяет?

— Дело в том, что сами концерны поддерживают существование маленьких независимых брэндов. Конкуренции они для них не составляют — когда вы слышите, что не зависимая компания соперничает в чем-то с маркой, входящей в большую группу, вы должны понимать, что это только видимость. Они дополняют друг друга. Как большим пылесосом нельзя залезть в дальние углы комнаты, так и крупные концерны не могут охватить все сегменты рынка. Зато именно в эти углы и могут пролезть независимые производители. Поэтому крупным компаниям выгодно, чтобы они и впредь оставались независимыми, работали в своей нише и не пытались лезть на середину комнаты. У маленьких компаний тоже есть свой стимул сохранять свое положение: когда ты независим, ты можешь успешно работать в тех областях, куда нет ходу большому кон церну.

— В каких, например?

— Pieces Unique, коллекционные серии, специализированные модели, профессиональные модели, модели, которые выполняются на заказ, возможность предлагать клиентам специальные сервисы и индивидуальную работу…

 — Подождите минутку, почему вы считаете, что это доступно только ма леньким независимым компаниям? На пример, Jaquet Droz является частью Swatch Group, а они изготавливают ча сы по заказу клиента, это их основная отличительная особенность сегодня.

— А что такое Jaquet Droz в общей картине Swatch Group? Это маленькая, едва заметная марка, не играющая существенной роли в политике концерна. А почему она такая? Потому что она молода. Сейчас, пока она только-только появилась, она может позволить себе работать как независимый брэнд. Blancpain тоже когда-то была маленькой маркой, которая индивидуально работала чуть ли не с каждым клиентом. Но если ты внутри концерна — ты растешь. И, соответственно, выходишь на середину комнаты, оставляя углы маленьким веникам.

— И последний вопрос: как вы относитесь к перспективам Hublot на русском рынке?

— Очень положительно. И знаете почему? Потому что сегодня наше положение на российском рынке — нулевое. А все, что выше нуля, как вы знаете, уже является положительным, поэтому сейчас для нас будет приятен любой результат. А если серьезно, то мне кажется, что новая модель Big Bang — это как раз для российского рынка. Впрочем, время, как обычно, все покажет.

Опубликовано в журнале "Часовой Бизнес" № 4-2005

Портал профессионалов часового бизнеса TimeSeller.ru
При перепечатке активная ссылка обязательна