В первой половине XX века швейцарские часовые компании, чтобы завоевать рынок США, готовы были отказаться от своего европейского происхождения. Сегодня мы наблюдаем обратный процесс: швейцарские марки возвращаются в Старый Свет, а американские стремятся обрести новую родину.

Настоящие авиаторы, конечно, уважают американских летчиков Чарльза Линдберга и Амелию Эркхарт – мужчину и женщину, первыми совершившими беспосадочный перелет через Атлантику (Линдберг в 1927 году, Эркхарт в 1932-м). Однако среди пилотов это подвигом не считается. Дело в том, что Линдберг и Эркхарт летели из США в Европу, используя попутные атлантические ветры. Лететь против ветра – дело во много раз более сложное.

Истинными героями у летчиков являются ирландец Джим Моллисон и англичанка Берил Маркхэм, которые в 1932 и 1936 годах соответственно совершили перелет из Европы в Америку. Правда, официально их полеты опять-таки не считаются безусловными рекордами. Моллисону не хватило горючего до заявленного пункта назначения – Нью-Йорка, и он был вынужден приземлиться в канадском Нью-Брунсвике. Маркхэм тоже чуть-чуть не дотянула до нью-йоркского аэродрома, приземлившись на мысе Бретон в Нова Скошиа. Однако воздушный путь над океаном был преодолен.

Эта история наглядно демонстрирует, насколько путешествие с востока на запад сложнее противоположного. И касается это не только авиации или мореплавания. Так, путь швейцарских часов в США можно назвать самым извилистым и трудным во всей истории часового дела, как будто на пути европейских часовщиков и вправду вставали атлантические ветры.

Ненавистный Swiss made
Два заветных слова Swiss made в начале ХХ века мало что значили для жителей Нового Света. Дело в том, что во второй половине XIX столетия американцы чуть было не похоронили швейцарскую часовую промышленность. В 1859 году Эдуард Ховард основал в Уолтхэме, штат Массачусетс, новую часовую фабрику, получившую громкое название American Watch Company. Новаторство заключалось в том, что Ховард стал выпускать часы машинно-конвейерным способом. Идея оказалась настолько успешной, что за пять лет количество производимых часов выросло с 14 до 118 тысяч в год. Более того, часовые фабрики, использующие машины Ховарда стали расти, как грибы: в 1864-м появилась Elgin, в 1869 – Illinois, в 1877 – Hampden, в 1879 – Waterbury и в 1872 – Hamilton. Сама AWC позже была переименована в более скромную Waltham.

Поначалу европейцев не слишком беспокоила активность американцев: они не верили, что часы можно собирать не вручную. Однако американские товары, более точные, дешевые и легко ремонтируемые благодаря взаимозаменяемым деталям, вскоре начали выдавливать швейцарские с мирового рынка. С 1860 по 1876 год экспорт швейцарских часов упал на 74%: с 18,3 до 4,8 миллионов франков. Это заставило европейских производителей серьезно обеспокоиться и послать в США своих представителей, чтобы быстро перенять прогрессивную технологию. Но если на рынке Старого Света в конце XIX века часовщикам из Швейцарии удалось спасти свое лицо, то в США для них практически все было кончено: местные потребители считали швейцарские часы неоправданно дорогими, а главное, недостаточно точными и надежными по сравнению с местными, отечественными.

Продавать в конце XIX века в США часы с маркировкой Swiss made было делом совершенно неблагодарным. Поэтому швейцарские производители шли на все, чтобы скрыть происхождение своих часов. Для этого даже создавались мифические, якобы американские компании, которые считались производителями, хотя на самом деле занимались импортом. Ставя свое клеймо на часах, компании New York Central Watch, Ohio Watch, Pennsylvania Watch продавали швейцарскую продукцию.

Настоящие американские производители естественно возмутились и написали жалобу в Сенат о том, как швейцарцы дурят отечественного покупателя. В результате появился закон 1885 года Dingley Tariff Act, согласно которому на всех импортируемых часах необходимо было указывать их реальное место производства. Швейцарцы, серьезно рассчитывающие завоевать перспективный американский рынок, были готовы пойти на все, чтобы избавиться от "сомнительного" Swiss made. Поэтому в начале ХХ века начался Великий исход швейцарских марок на запад: Dingley Tariff Act допускал американское происхождение у товаров, собранных на территории США и из частично американских деталей (ничего не напоминает?).

Так в США появились сборочные фабрики швейцарских марок Bulova, Benrus, Gruen, Longines-Wittnauer и Concord. В часах устанавливались швейцарские механизмы, однако собирались они в США, что быстро обеспечило маркам успех и узнаваемость среди американцев. В результате эти компании даже перевели свои штаб-квартиры в Новый Свет и вообще отказались от европейского происхождения, хотя многие так и продолжали закупать механизмы в Швейцарии.

Патриотичный космос
С 1920-х годов и до Второй мировой войны швейцарцам удалось вернуть мировую пальму первенства в деле производства часов. Этому способствовали и Великая депрессия в США, и технические достижения самих швейцарских производителей, сумевших во многом опередить американцев. Поэтому после войны, когда США обрели статус мировой державы, население стало стремительно богатеть, начали развиваться технические отрасли, требовавшие точных приборов (в первую очередь космические исследования), вроде бы ничто не могло помешать швейцарским маркам начать активную экспансию в США. Даже основанный в 1942-м на месте умирающей Waterbury бренд Timex, который "брал" дешевизной часов благодаря замене стали и камней на алойные сплавы, не мог соперничать со швейцарцами в надежности, точности и престижности.

Однако теперь на пути швейцарских часов в Америку встал… патриотизм. Наиболее характерная история, с которой столкнулись европейский часовщики в США во второй половине ХХ века, связана с космическими программами NASA.

Во время первой программы "проект Mercury" наручные часы не входили в обязательную экипировку астронавтов, а предлагались лишь как дополнительное оборудование для контроля приборов измерения времени на борту. Соответственно выбор моделей зависел от желаний самих астронавтов. Так первые космонавты Грисом, Шеппард и Гленн часов вообще не носили, а Скотт Карпентер надевал Breitling Navitimer. Предпочтение астронавты отдавали хронографам, чтобы засекать длительность той или иной операции, поэтому их внимание привлекла выпущенная в 1959 году модель Omega Speedmaster Professional с тремя счетчиками, люминесцентными стрелками, водонепроницаемым корпусом и антимагнитной защитой.

В 1962 году Уолтер Ширра впервые надел Omega SP во время полета корабля Sigma 7. В том же году с закрытием проекта Mercury и запуском Gemini и Apollo в NASA оценили необходимость наручных часов для космонавта и стали искать модели, которые выдержали бы все тесты на работу в космических условиях. Как известно, такими часами стали Omega Speedmaster, они в итоге и были объявлены официальными часами NASA.

Но все оказалось не так просто. Американские часовые производители, в первую очередь уже забывшая о своем европейском происхождении Bulova, написали жалобу в Сенат, апеллируя к закону Buy American Act, принятому в 1933 году. Этот закон, призванный поддержать отечественного производителя в период Великой депрессии, гласил, что все правительственные программы должны отдавать предпочтение американским товарам, каковыми считались изготовленные в США, и не менее 51% цены которых приходилось на американские детали.

"Швейцарские часы в космос не пройдут", – утверждала Bulova, и ее поддержало большинство сенаторов. Сама Bulova в начале работы проекта Mercury не имела собственных хронографов, однако к запуску Gemini и Apollo компания уже достаточно подготовилась, имея в активе не только электрические Accutron Astronaut (их брал на борт Гордон Купер в одной из последних миссий проекта Mercury, чтобы сравнить с Omega, – астронавт сделал выбор в пользу последних), но и вполне обычные хронографы с ручным заводом, которые на начало 1960-х были признаны NASA наиболее подходящими для космоса.

Даже после успешного приземления на Луну в июле 1969 года Армстронга и Олдрина с Omega SP Bulova продолжала бомбардировать правительство петициями о том, что в американском космосе должны быть только американские часы. В декабре 1972 года, когда должна была состояться последняя высадка Apollo 17 на Луну, Bulova все-таки добилась права представлять свои часы в этой миссии. Однако астронавты заявили, что раз уж им навязывают Bulova, они все же наденут еще и Omega "для страховки".

Патриотично настроенные сенаторы настаивали, что часы должны соответствовать всем правилам Buy American Act и в конце концов добились того, что это требование подписал сам президент. В августе 1972 года состоялся официальный конкурс на звание часов NASA среди "американских" брендов: из 16 компаний, соревновавшихся за право стать официальными часами астронавтов, 10 были швейцарскими и одна японской (Seiko).

Для того чтобы соответствовать Buy American Act, им всем пришлось организовать сборочное производство в США, а также закупать детали у американских производителей. Именно так поступила Omega. Корпуса для Speedmaster были изготовлены фирмой Star Watch Case из Луддингтона, штат Мичиган. Стекла доставлялись из Швейцарии.

Сборка корпусов, циферблатов и стекол производилась на фабрике Hamilton в Ланкастере, штат Пенсильвания, после чего часы привезли в Бьенн, где Omega установила собственные механизмы, а затем в разобранном виде снова отправили в Hamilton, где была произведена окончательная сборка и тестирование. И на часах Omega появилась желанная маркировка made in USA.

Еще интереснее поступила Bulova. Дело в том, что к этому времени у самой американской из американских часовых марок уже не было собственного производства в США. Поэтому компания закупила 16 механических хронографов у Universal Geneve, после чего разобрала их в собственной лаборатории и снова собрала, заменив некоторые части корпуса, но оставив нетронутыми механизмы.

Когда этот трюк вскрылся, Bulova оправдалась тем, что затратила 23 тысячи долларов на изготовление новых станков для "оптимизации процесса сборки часов". Эти затраты на R&D формально дали право хронографам Bulova соответствовать 51% стандарту Buy American Act. История поучительна тем, что R&D, которое часто и в глаза никто не видит, – отличное прикрытие для современного Swiss made.

Как бы то ни было, тесты NASA опять выдержали только модели Omega, собранные на заводе Hamilton, и именно они отравились в последний полет Apollo 17 на Луну.

По пути Линдберга
Buy American Act оказал огромное влияние на часовой рынок США: чтобы участвовать в любой правительственной программе, относящейся к армии, морскому флоту, авиации (куда стремилась попасть Breitling), часы должны были обязательно изготавливаться в США. Поэтому надо помнить, что, например, Blancpain Fifty Fathoms, взятые на вооружение американскими подводниками, - это не те самые Fifty Fathoms, что были созданы на фабрике Blanpain-Rayvile в Виллерет. Швейцарцы лишь продали лицензию на технологию, а собирались часы уже в США под другой маркой. Сборочные и тестовые подразделения в Америке имели Breitling, Rolex (часы, продаваемые в США, выпускала American Rolex Company) и Girard-Perregaux. Buy American Act был отменен только в 1996 году, когда США подписали соглашение с ВТО о свободе тендера госзаказов.

Но после того как рухнули последние бастионы, стоявшие на пути швейцарских часов в США, начался процесс обратной миграции. И следовать дорогой Чарльза Линдберга оказалось значительно проще. Марки, которые тратили десятилетия на то, чтобы стать американскими, буквально за какие-то два-три года возвращают свое швейцарское происхождение. Более того, американские компании изначально с не меньшей быстротой обретают новую родину в Европе. Например, Longines, которая никогда не отрекалась от европейского происхождения, просто закрыла свои американские филиалы, оставив Wittnauer без первой части названия.

Осиротевшую марку тут же приобрела Bulova, которая, так и не обзаведясь полноценным американским производством, наконец, перестала этот факт скрывать. Более того, теперь часы Bulova и Wittnauer собираются в Швейцарии с местными механизмами. Переезд в Швейцарию совершила даже исконно американская марка Hamilton. Правда, она уже давно принадлежала Swatch Group, но перенести штаб-квартиру и производство из Ланкастера в Бьенн решилась только в 2005 году, когда стало понятно, что завоевывать мир сподручнее из Европы, чем из Америки.

Последней о своих швейцарских корнях вспомнила компания Concord. Несмотря на то что она является частью американского концерна Movado Group, два года назад, после почти 70-летней эмиграции, отмеченной громкой, но чисто американской известностью (Concord носили три американских президента, а часы Concord Delirium в США считаются самыми тонкими в истории часов), марка полностью сменила руководство, место производства и концепцию. Теперь это роскошные механические экземпляры класса "люкс" с запатентованными усложнениями, настоящий швейцарский Haute Horlogerie.

Сейчас, когда потребительский рынок США переживает спад, атлантические ветры оказываются многим на руку. Вопрос в другом: если когда-либо ситуация переменится, какие усилия придется приложить швейцарским производителям, чтобы вновь пересечь Атлантику?

Опубликовано в журнале "Часовой Бизнес" № 3-2008

Автор: При перепечатке активная ссылка на источник обязательна
При перепечатке активная ссылка обязательна

Теги: стратегии компаний 3-2008