Паоло Мараи (Vertime S. A.)

Выход на рынок новой марки – всегда новость, а если речь идет о Versace, то это событие. На что рассчитывает компания и чего ждать рынку, нам рассказал Паоло Мараи, президент Vertime S. A.

Выход на рынок новой марки – всегда новость, а если речь идет о Versace, то это событие. На что рассчитывает компания и чего ждать рынку, нам рассказал Паоло Мараи, президент Vertime S. A.

Г-н Мараи, как вы определяете, что наступило время выходить на какой-то национальный рынок?
Уверен, что главное для выхода на любой рынок – найти правильного партнера. Если таковой имеется, нет смысла говорить, хороший или плохой момент выбран: с правильным партнером можно получить максимум в хорошее время и благополучно пережить плохое. Кстати, я не уверен, что стоит начинать работу, когда наблюдается максимальный подъем. Гораздо лучше выбрать момент, когда рост уже идет, но пик еще не достигнут – в этом случае у вас будет время развить марку и получить хороший результат в перспективе.

Мы беседуем в Москве в конце 2011 года, когда часы Versace официально приходят на российский рынок. Поздравляем с этим знаменательным событием, но почему так поздно?
Скажем так: мы начали думать о присутствии на российском рынке почти 8 лет назад, и впервые я побывал в России в 2005 году. Кстати, уже тогда мы начали общаться с компанией Time&Technologies, но они тогда занимались другими брендами. И нам кризис 2008 года не позволил реализовать многие планы, но Россия оставалась в числе приоритетов на будущее. В итоге на Базельской выставке в марте 2011 года мы совместно решили, что российский рынок восстанавливается – и вот мы здесь. Должен сказать, что недостаточно самому любить свой продукт, и даже энтузиазм дистрибьютора не всегда может помочь – важно заразить своим энтузиазмом и ритейлеров, так как именно они общаются с конечными потребителями. К сожалению, у часового бизнеса есть своя специфика, и оборачиваемость моделей в ценовом сегменте «выше среднего» на самом деле невелика – порядка ноля целых и незначительной цифры после запятой, по крайней мере в развитых странах. Поэтому ритейлеры опасаются заказывать новые модели, пока не распродан имеющийся склад. Наша же цель – чтобы покупатель обновлял часы хотя бы дважды в год. Мне нравится сравнение с помидорами: их можно продавать свежими, а можно через некоторое время в виде кетчупа. Так вот, в отличие от классических механических часов наши – а мы все-таки ближе к фэшнмаркам – должны продаваться свежими. Они, конечно, проработают и десять лет, но вся бизнес-идея строится на регулярном обновлении: у нас новые коллекции появляются даже чаще, чем два раза в год – мы представляем их каждые четыре с половиной месяца. Поэтому у меня нет цели отгрузить как можно больше – моя цель, чтобы все, что поставлено, было продано.

Как формируется ваша ценовая политика?
За последние десять лет многое поменялось. До 2008 года наши часы с автоподзаводом предлагались по средней цене 4000 евро за штуку в розницу. Разумеется, в 2008 году это перестало продаваться. Мы ведь занимаем некое среднее положение между фэшн и люксовыми брендами, носим имя модного дома, а в 2009–2010 годах именно на такие часы спрос упал особенно сильно. Рынок потребовал снижения цены – мы перешли на кварцевые механизмы, модели стали продаваться в среднем за 1000 евро. А сейчас наблюдается обратная тенденция – снова востребованы более дорогие экземпляры, с драгоценными камнями и механикой внутри.

А дефицита механизмов не боитесь?
Послушайте: о том, что поставки ETA сторонним компаниям сократятся, говорят уже много лет. Но ведь им тоже не так просто полностью поменять весь бизнес, так что драматических изменений я не ожидаю. С другой стороны, мы еще в 2007 году, до кризиса, решили, что будем сокращать зависимость от поставок ETA – и сейчас их механизмы стоят только в 10% наших часов, остальное мы покупаем у других швейцарских производителей. К счастью, у нас достаточно высокая цена самих часов, чтобы мы могли не слишком экономить и выбирать тот механизм, который больше всего подходит каждой модели. Кроме того, я слышал от коллег из Swatch Group, что сокращения в первую очередь коснутся тех компаний, которые дорабатывают механизмы ETA и выдают их за собственные – мы этого не делаем. Наконец, у Swatch нет серьезного интереса к фэшн-часам, так что мы не конкуренты. Уверен: сокращения поставок коснутся нас в последнюю очередь. Скажу больше – я внимательно наблюдаю за тем, как из года в год меняется Базельская выставка, и отмечаю, что все активнее становятся бренды группы LVMH. Кажется, что после 2013 года основной интригой этой экспозиции станет именно соперничество двух групп – Swatch и LVMH. И, соответственно, конкурентов тоже в числе первых постараются ограничить в получении механизмов ETA. Проблема, кстати, не только в механизмах. Правила получения марки Swiss Made ужесточаются, повышается процент того, что должно быть сделано в Швейцарии. Но это невозможно – если производить все корпуса в стране, то их физически не хватит. Аналогичная ситуация со стеклами и так далее. Вот что грозит новыми проблемами, впрочем, это случится не в ближайшем будущем.

Кого вы считаете основными конкурентами?
Мы стараемся не конкурировать с конкретными марками. Сейчас соперничество в основном проходит по линии «традиционные часы» и «фэшн-часы», и, на мой взгляд, традиционные марки теряют былую привлекательность. Мы говорим не об основных брендах, а о тех компаниях среднего уровня, которых достаточно много – им тяжело выживать, рынок сейчас в сложном положении. И вторая линия конкуренции – между самими фэшн-марками. Среди них есть такие, которые существуют и действуют достаточно успешно – тот же бренд Louis Vuitton, у которого достаточно бутиков, где можно, кроме прочего, купить и часы. С другой стороны, многие марки сделали ошибки на первом этапе – так, например, Armani или Dolce&Gabbana начинали с очень дешевых моделей и только теперь стараются постепенно повысить цену. Наверное, нашим конкурентом можно называть Gucci, но аудитория разная – люди крайне редко выбирают между Gucci и Versace, слишком непохожие бренды. Еще можно назвать Hermes, но у них именно часовое направление не самое сильное по сравнению с другими продуктами под этой маркой.

Считается, что марка Versace в первую очередь адресована женщинам. А как же мужчины?
Вы удивитесь, но в нашем производстве мужские модели занимают 48% – это почти половина. Но здесь очень многое зависит от конкретного рынка. Например, в Корее почти 90% нашей продукции покупают мужчины, в Китае – более 55%: в этих странах саму марку не воспринимают как в первую очередь женскую, там и одежду Versace носят мужчины. Модный бизнес не стоит на месте. Еще десять лет назад бренды были достаточно четко сфокусированы на одежде. Потом появилась обувь и аксессуары. Очки, парфюмерия и часы – это уже следующий этап развития фэшн-бизнеса. Разница в том, что часы или очки обычно делаются силами сторонних подрядчиков. При этом по одежде сейчас не всегда можно сказать – то ли это серьезный бренд, то ли Zara. А вот часы или сумка достаточно четко идентифицируются с маркой.

Чего вы ждете от российского рынка?
Мы только начали. Пока рано говорить даже, на чем мы будем фокусироваться – надо дождаться первых откликов от ритейлеров, только они скажут, какие именно модели наиболее востребованы. Я уверен, что Россия может оказаться в числе наших основных рынков. Но будем реалистами – этого не случится в ближайшем будущем. Потребуется не менее двух лет, чтобы серьезно укрепиться. У нас есть рынки-лидеры, та же Саудовская Аравия, но есть и основная масса, то, что создает фундамент бизнеса. Так что если в течение ближайших двух лет Россия войдет в число базовых рынков – я скажу, что доволен результатом.

Опубликовано в журнале "Часовой Бизнес" №1-2012

Портал профессионалов часового бизнеса TimeSeller.ru
При перепечатке активная ссылка обязательна

Теги: интервью Versace 1-2012 Паоло Мараи