О состоянии отрасли можно более-менее точно судить по ее главной специализированной выставке. Выставка «Ювелир» в Сокольниках наглядно демонстрирует — наша ювелирная промышленность чувствует себя все сильнее и увереннее. Но какие у нее перспективы? И почему в России часовая и ювелирная отрасли сегодня развиваются, скажем так, в разных направлениях? На эти и другие вопросы отвечает генеральный директор «Росювелирэкспо», президент Российской гильдии ювелиров Александр Рыбаков.
— Александр Владимирович, вы не только организуете выставки, но и сами занимаетесь ювелирным бизнесом. Что вы можете сказать о доле часов на ювелирном рынке России? Насколько я знаю, золотые и ювелирные часы у нас производят буквально единицы, и доля их участия в общем объеме ювелирного производства очень мала. Как вы оцениваете место часов на рынке товаров роскоши?
— Во-первых, я сам очень люблю часы. Поскольку это единственный роскошный аксессуар, который может позволить себе мужчина, то я уделяю часам много внимания и всегда могу оценить красивую вещь. А что касается рынка: он у нас сейчас очень емкий.
И у него есть потребность в часах любого класса: дорогих, не очень, модных, часов-украшений и прочих. К сожалению, российская часовая промышленность сейчас не может это все удовлетворить. Вот «Анлина» что-то пытается делать, «Русское Золото», «Мактайм». Но согласитесь, это единичные случаи, это даже не отрасль. Конечно, у нас загублено производство механизмов. И не только механизмов, у нас сейчас вообще ничего не производится в достаточном количестве, чтобы удовлетворить множество мелких производителей, которые занимаются, в основном, дизайном. Сравните нашу часовую отрасль, скажем, с французской, немецкой или итальянской, и вы поймете, почему у нас ювелирные часы занимают незначительную часть ювелирного рынка.
— Последую вашему совету. Сравню. Известно, что существует такая известная практика: ювелирная компания в дополнение к линии ювелирных изделий запускает и часовую коллекцию. А почему у нас такого нет? Тем более что дорогих механизмов и высоких технологий тут вроде бы не требуется?
— Я вам объясню. Вам, наверное, кажется, что ювелирные фирмы, раз они занимаются золотом и бриллиантами, жутко богатые. Это совсем не так. У них все вложено в производство и наращивание оборота. А самое дорогое оборудование — как раз часовое, для производства корпусов, циферблатов и прочего. Вы представляете, что это означает для фирмы запустить часовую коллекцию? Это получится не поддержка основной продукции, это практически придется создавать отдельное производство. Тем более с нашими таможенными законами, по которым иностранное оборудование (а собственного у нас нет) облагается чудовищными пошлинами. Получается слишком дорогое удовольствие. А вы имейте в виду, что наша ювелирная отрасль — очень молодая. После того как рухнула государственная структура, все пришлось создавать заново. И вся российская ювелирная промышленность находится сегодня в частных руках, не имея ни помощи, ни послабления от государства. Ей всего-то 10 лет. А вы говорите о зарубежных примерах фирм со столетней историей и мощным бюджетом. Так что, возможно, лет через 20–30 наши ювелирные компании и будут выпускать свои часы. Хотя уже даже сейчас есть такие случаи. Например, «Яшма» делает свои часы. «Адамас» стал делать свои модели.
— А вы не рассматриваете возможность для своего бизнеса выпуск часов, тем более что вы их так любите?
— Не только не рассматриваю, но уже и делаю! Во всяком случае в сентябре вы уже сможете увидеть прототип. По качеству они вполне сопоставимы со швейцарской продукцией, а уж по дизайну это вообще что-то исключительное. Впрочем, приходите на выставку и увидите сами, если вам это интересно.
— Конечно. А почему вы решили делать часы, несмотря на все вышеописанные вами же трудности?
— Как я уже сказал, мне просто нравятся часы. А потом — это прекрасный способ выделиться. Я не хочу быть просто ювелиром. Я ищу себе свою нишу — и это дорогие качественные часы.
— Кстати, насчет ниши. Как вы планируете продавать ювелирные часы? В часовом магазине они вообще не продаются, а в ювелирных продаются плохо. Ювелирные часы, на мой взгляд, с большим трудом находят дорогу к покупателю. Какой выход предлагаете вы?
— Ну, для начала я хочу сказать, что мои часы — не ювелирные. Мне не интересно напихать в них золота и бриллиантов, на первом месте для меня стоит оригинальный дизайн, который и станет лицом моей марки и будет ее продавать. Но, отвечая на ваш вопрос о ювелирных часах, я хочу сказать, что вы правы, но изменить эту ситуацию, к сожалению, невозможно. Золотые часы, часы с драгоценными камнями — это вообще продукт, относящийся к категории плохо продаваемых. Что такое часы как таковые — это традиция, предмет, который ценен благодаря механизмам, истории фирмы, которая его произвела, узнаваемому дизайну. А что такое ювелирные часы? Это мода и стоимость материалов. Rolex и Patek хороши и в стали, и без бриллиантов. Потому что платят люди в первую очередь за марку. А ювелирка — это, как вам сказать… в часовом мире это стажеры. В них главное то, что они по сути являются уже не часами, а украшением и ценятся за драгметаллы и камни. А у таких украшений уже совсем другой срок реализации. Вот в ювелирном деле считается, что безкаменка продается месяца за три, а бриллианты — от года и выше. Тем более что ювелирные и золотые часы не относятся к товарам первой ювелирной необходимости, как, например, серьги или кольца. Кроме того, многие часы отличает несоответствие цены и качества. Если вы покупаете простые часы, то соотношение между их себестоимостью и розничной ценой вполне приемлемое. Если же вы покупаете ювелирные часы, то вы платите еще за золото, за бриллианты, за работу с бриллиантами. А если такие часы сломаются, они уже будут бесполезны, и вся их роскошь — коту под хвост. Так что тут встает вопрос, не почему плохо продаются ювелирные часы с бриллиантами, а почему вообще плохо продаются ювелирные изделия с бриллиантами.
— А почему они продаются плохо?
— А вы сравните свою зарплату с зарплатой западного специалиста такого же уровня! Для нас колечко с тремя камушками — уже Большая Покупка, а что уж тут говорить о часах из золота с инкрустацией. Дорого это для нашего среднего и даже чуть выше среднего покупателя, вот в чем дело. Конечно, покупателей уровня Cartier у нас хватает, их и не может быть много. Но чуть ниже — именно тех, на кого могла бы работать российская ювелирная промышленность, их-то у нас и нет.
— А наши ювелирные производители вызывают сейчас интерес за рубежом?
— Ну да. Такой же, как и часовые. Если мы выставляемся на международных выставках, то такими маленькими стендами где-то на задворках. Мы, к сожалению, пока не можем тягаться с западными производителями. Италия сотни лет развивает свою промышленность. А у нас не было промышленности. У нас было плановое хозяйство. За 80 лет советской власти мы ни разу не выезжали на зарубежную выставку. Первый раз выехали в 2000 году в Базель. Как можно говорить о том, что мы сейчас кому-то интересны?!
— Но у нас есть свое золото, и много, АЛРОСА сама обрабатывает бриллианты, не продавая их De Beers. Почему мы не можем развивать нашу ювелирную промышленность до международного уровня?
— Да потому что такой вопрос должен решаться на государственном уровне. В той же Италии, хотя там фирмы очень богатые, любая поездка итальянских производителей на международную выставку решается организованно и за государственный счет. А у нас это никому не интересно. А золото мы прекрасно продаем за рубеж и в слитках. Нет, я не хочу сказать, что у нас все так плохо. У нас есть такие прекрасные мастера, такие художественные техники, что никому в мире не снилось. Но в общей массе это погоды не делает. Без современного оборудования, которое большинство фирм сейчас закупает по капле, мы не можем развивать производство. Правда, я считаю — нам просто сейчас рано. Вот лет через 20–30, если все будет развиваться такими темпами, мы сможем смело выходить на международный рынок и конкурировать с кем угодно.
— Давайте поговорим о предстоящей 86-й выставке «Ювелир-2004». Будет ли на ней что-то совершенно новое, чего не было в прошлом году?
— Вообще-то у нас каждый год происходит что-то новое и интересное. Но в этот раз проект задуман действительно грандиозный. Я думаю, наконец, можно открыть карты. Впервые в мире, а не только в России, будет проводиться национальный конкурс по номинациям ювелирного искусства. Он будет проходить во время выставки, а награждение будет проходить в концертном зале «Россия», будут присутствовать представители страны и Москвы, это будет транслироваться по телевидению. Все призы предоставляет Росювелирэкспо. Я хочу, чтобы все видели, кто представляет ювелирное искусство России. Мы собираемся выйти из мастерских.
— Конечно, национальный конкурс ювелиров — это прекрасно и нужно. Но зачем такой размах и публичность, сопоставимые с «Тэффи»? Это же все для профессионалов и только им интересно?
— Совсем нет! Ювелирное искусство — оно, прежде всего, для конечного потребителя, для людей. Или вы думаете, что ювелирный бизнес это так: пришел производитель, встретил оптовика, они там что-то обсудили, заключили договор и все? Только для профессионалов? Скажите, а кому они будут все это продавать в конечном счете, если покупатель даже не знает об их существовании? Цель этого мероприятия — как раз в том, чтобы познакомить таких, как вы, то есть обычных людей, с российскими ювелирами. Вы включите телевизор, там будет какое-то шоу, звезды, знаменитости, вам это будет интересно посмотреть, а заодно вы и узнаете, что есть такая ювелирная промышленность, есть в ней такие мастера, они делают вот такие замечательные вещи. Это промоушн, который используют все.
Вообще-то я понимаю, почему у вас вызывает такое изумление то, что мы устраиваем шоу. Потому что продвижением ювелирных марок и производителей должны заниматься магазины, а не мы. А магазины этим совершенно не занимаются. Вот кроме рекламы «Адамас» и нескольких локальных рекламок — что вы еще встречали о российской ювелирной промышленности. Магазинам выгодно: продать побыстрее, а не заниматься образованием и культурным развитием потребителя. Поэтому нам приходится проводить вот такие акции, чтобы рассказать покупателям, что в России есть ювелирное искусство, а не только кольца-цепочки. Но я никого не хочу обвинять. Просто рынок в России еще дикий. Как я уже говорил, ему всего 10 лет. При этом магазины растут как грибы. Я могу сказать, что на сегодня в России зарегистрировано 20 000 предприятий, имеющих право работать с драгметаллами. Из них меньше 2 000 — производители, а все остальное это торговля.
Вот в качестве развлечения для профессионалов мы устраиваем другое мероприятие — чемпионат по мини-футболу, приуроченный ко Дню города, который будет проходить во время выставки. Но это, как я уже сказал, будет мероприятие, интересное прежде всего ювелирам, потому что многие из них организуют команды и вообще увлекаются этим видом спорта.
— А не связано ли желание организовать такой сильный промоушн с тем, что у вас появились конкуренты?
— О чем вы говорите? Какие конкуренты? Как вы можете представить себе конкуренцию, например, Базелю? В любой стране есть ведущая выставка, и другие с ней просто не могут тягаться.
— Так вы планируете вывести русский «Ювелир» на уровень Базеля?
— А почему нет? Во всяком случае в России сейчас нет никого, кто был бы на нашем уровне.
— Тогда следующий вопрос: почему бы вам не сделать ювелирно-часовую выставку? Почему вы не привлекаете часовых производителей и представителей иностранных марок?
— Возможно, так и будет. Во всяком случае мы уже обсуждали этот вопрос с представителями часового бизнеса, и сейчас нужно решить, как сделать это наиболее грамотно. В отличие от многих организаторов, которых волнуют только выставочные проблемы, я вникаю, прежде всего, в проблемы индустрии. И мне не все равно, какую выставку организовывать, например, я не мог бы делать выставку огурцов или мебели. Потому что я занимаюсь только тем, в чем сам хорошо разбираюсь, и только так, чтобы это было выгодно и интересно всем.
— А в чем секрет вашего успеха? Вы знаете, что многие специализированные выставки сегодня испытывают ряд проблем, связанных и с конфликтом интересов участников, и с окупаемостью, и с посещаемостью, и уровнем престижа и деловой активности, наконец, и с недостатком финансирования. Как вам удается преодолевать все эти трудности?
— Проблема есть только одна, и она заключается в том, что многие выставки организуются чисто выставочными компаниями, а не теми, кто реально имеет отношение к отрасли. И таких выставок, кстати, действительно немало уже закрылось. Закрылась Зимняя выставка в Гостином дворе, закрылась выставка в Питере. У них задача была одна — получить прибыль с мероприятия, и неважно, что именно там выставлялось: драгоценности, часы или огурцы. А я с ювелирным бизнесом связан с 1984 года, я работал на ювелирных заводах и сейчас у меня есть свой ювелирный бизнес, кроме того, я — президент Гильдии ювелиров. Поэтому я, можно сказать, «в теме», я понимаю, чем занимаюсь. И для меня первое — сделать так, чтобы ювелиры получили то, что они хотят. Что касается успешности выставки «Ювелир», я бы сказал так: выбрано удачное место, удачное время, чтобы наши производители могли обеспечить себя работой на год. Как раз мертвый сезон (с мая по июль) заканчивается, начинается работа, и в сентябре самое время получать заказы, поэтому выставка как инструмент торговли оказывается весьма востребована.
— У вас были еще две выставки, которые проходили в Манеже: Рождественская и Весенняя. Манеж сгорел. Что будет вместо них?
— Пока мы не торопимся. Честно говоря, я не хотел бы восстанавливать те выставки в точности, а создать что-то более успешное. Какой смысл делать выставку, если ты не уверен, что она окажется нужной и востребованной. А просто для галочки — это глупо. Поэтому мы не будет проводить выставку в декабре. А что касается весны — не будем загадывать, но на март мы нашли новую оригинальную площадку, так что если все получится — то будет выставка. Но вообще я хочу сказать, что со следующего года мы будем проводить уже две выставки «Ювелир». С 16 по 22 мая планируется еще одна большая выставка в «Сокольниках», где будут задействованы все 4-е павильоны. Это 10 000 м2, что для первой выставки очень неплохо. Мы делаем так, как в Италии делает Vicenza: Oro1, Oro2, Oro3. Время новой выставки также выбрано удачно: это начало межсезонья, фирмы могут и поторговать, и пообщаться, и совершить первую проверку своего ассортимента на покупателях, чтобы к сентябрю что-то поправить и доделать.
— Вы так уверенно рассуждаете о будущем. А как вы прогнозируете развитие ювелирной промышленности в ближайшие два года?
— А что его прогнозировать? Есть статистика. И она показывает, что за последние три года ювелирная промышленность развивается, увеличивая объемы на 30–35% в год. Финансовое положение населения также улучшилось. Все же от этого зависит. Будет в стране финансовая стабильность — будет расти спрос на ювелирные изделия и промышленность будет развиваться. Не будет стабильности — будет расти спрос на хлеб и соль. Тогда мы будем основные изделия производить на экспорт, а здесь продавать то, что пользовалось спросом всегда: обручальные кольца и цепочки.
— Сейчас так получается, что часовая и ювелирная промышленность идут в разных направлениях. Как вы считаете, наступит ли время, когда часовые и ювелирные производители в России будут объединены в одну индустрию luxury, как это происходит в Европе и Америке?
— Да. Когда у вас будет зарплата, сопоставимая с зарплатой швейцарского журналиста, тогда и у нас будет собственная индустрия luxury.
— То есть вы считаете, что все определяет только покупательская способность?
— Я считаю, что это все объясняется тем, что мы просто не доросли. Тут дело не в покупательской способности, а в общем уровне жизни в стране. Когда у нас будет достойный уровень жизни, стоит говорить о luxury. Сейчас она нам просто не нужна. Пока все идет как положено. Мы, кстати, достаточно интенсивно форсируем процесс становления этого бизнеса. Мне кажется, такими темпами лет через десять-двадцать ювелирное искусство сольется в экстазе с часовым, и они родят что-то исключительное, что еще станет мировой сенсацией.
Беседовала Лиза ЕПИФАНОВА
Автор: При перепечатке активная ссылка на источник обязательна
При перепечатке активная ссылка обязательна
Теги: интервью Rolex Cartier Ювелир Адамас 4-2004 Яшма Vicenza
О состоянии отрасли можно более-менее точно судить по ее главной специализированной выставке. Выставка «Ювелир» в Сокольниках наглядно демонстрирует — наша ювелирная промышленность чувствует себя все сильнее и увереннее. Но какие у нее перспективы? И почему в России часовая и ювелирная отрасли сегодня развиваются, скажем так, в разных направлениях? На эти и другие вопросы отвечает генеральный директор «Росювелирэкспо», президент Российской гильдии ювелиров Александр Рыбаков.