Новый Свет покоряет Старый. Во всяком случае, в часовой индустрии. Крупные американские концерны приобретают швейцарские компании, открывая тем самым себе путь в часовую «высшую лигу». Самой громкой покупкой последнего времени стало приобретение концерном Movado марки Ebel  у ведущего люкс-концерна LYMN. О том, что выиграли обе компании от этой сделки, наш журнал узнал у вице-президента и главы отдела маркетинга Ebel Марка- Мишеля Амадри.

Movado: сделка окупится лет через 20

— Вы купили Ebel — марку, которая больше всех пострадала от кризиса рынка luxury в прошлом году. Почему вы остановили свой выбор именно на ней?

— Финансовая ситуация — это всегда вопрос времени. Для нас не имели значения успешность или неуспешность марки в последнее время. Все-таки у нас с LVMH разные подходы: французский концерн занимается всеми областями рынка luxury, а мы — часовая компания. Поэтому для нас Ebel в первую очередь — это традиция, практически вековая история, прекрасная репутация и известное имя.

Компания уже переживала годы взлета и падения, поэтому краткий кризис продаж для нас не является тревожным фактором, особенно в сравнении с большим запасом энергии и престижем самого брэнда. Мы купили Ebel, потому что для нас это имя — ключ доступа на международный рынок, и в первую очередь в Европу. Movado стремится стать глобальной корпорацией, а такая покупка мгновенно упрочила наше влияние на европейском рынке.

— И, тем не менее, по вашим же собственным данным, оборот концерна за первый квартал мог бы быть выше, если бы не вложения в Ebel. При том что у самой швейцарской марки особо позитивного движения пока не наблюдается. Вы не считаете, что цена за престиж все-таки оказалась слишком высока?

— Ни в коем случае. В часовой индустрии нельзя ожидать мгновенного чуда. Мы ожидаем позитивных сдвигов от приобретения Ebel не раньше, чем в ближайшие 2–4 года. Хотя бы потому, что требуется время, чтобы новый брэнд органично вошел в нашу группу.

— А кстати, сколько стоила эта сделка?

— О, цена была довольно высока. А что касается окупаемости, то я думаю, что это произойдет не позже чем через 20 лет, потому что мы достаточно публичная компания. Хотя тут я не могу сказать, что я объективна. Я хорошо знаю свой брэнд, а специфика Ebel мне пока не очень знакома, поэтому мои прогнозы могут быть не совсем справедливы.

— Помимо покупки Ebel, что еще изменилось в политике Movado в этом году?

— Это очень важный момент. Мы начали поиск более молодой аудитории, чтобы «приучать » их к хорошим часам с ранней юности. Мы выпустили базовую коллекцию моделей, средняя цена на которые порядка 50 евро, с тем, чтобы привлечь молодых людей 17–20 лет. То есть тех, кто еще получает образование и не может позволить себе дорогие часы, но уже ищет качество и известное имя. Мы хотим, чтобы Movado получило статус «первых часов », тех, с которых молодые люди начинают познавать мир часового искусства.

— А Ebel вы тоже будет перестраивать по такому принципу?

— Ничего не могу пока вам сказать. Ebel — это узнаваемые во всем мире модели, и кардинально менять в них что-то было бы сейчас неразумно.

Ebel: американцы сумеют оценить нашу марку

— Итак, теперь Ebel в составе Movado Group. Что вы ждете от нового владельца?

— Только хорошего, поскольку Movado — группа с серьезными ресурсами и репутацией, она на часовом рынке уже более 55 лет. И мы очень рассчитываем, что их опыт и финансовая мощь поможет понять, как в дальнейшем развивать Ebel. Кроме того, мы надеемся выйти на американский рынок и за счет этого поднять продажи. Movado Group — один из лидеров часовой индустрии США, и это увеличивает наши шансы на успех. Ну а помимо этих практических моментов, мы просто верим, что люди из американского концерна по достоинству оценивают Ebel и понимают философию брэнда. Тем более что они уже давно интересуются нами. В 1999 году Movado Group пыталась вывести Ebel на американский рынок, и теперь они добились даже большего, чем хотели, так что, должно быть, и сами счастливы.

— Но не секрет, что Ebel сегодня находится далеко не в лучшей форме. Как вы окупаемости, сделать его снова прибыльным.

Это непросто. Сейчас сложилась такая ситуация, что легендарные брэнды не приносят прибыль только благодаря славной истории и их экономическое положение неустойчиво. Лучший способ вдохнуть жизнь в такую компанию — это реинвестировать в нее, не скупиться на дизайнерские услуги, пиар и рекламу.

 — Примерно это и проделал Тьери Натаф, став главой Zenith. Так почему такого же чуда не смог сотворить предыдущий глава Ebel в LVMH?

— Вы знаете, в часовом бизнесе все очень индивидуально. Все предыдущие директора компании имели немалый опыт и талант в этой области. Более того, если вы возьмете любую компанию, как правило, во главе стоит далеко не новичок в этой области, на счету которого десятки лет работы с часами. Но это не всегда является фактором успеха. На мой взгляд, более важны энтузиазм, личная заинтересованность и верный выбор стратегии.

—А что изменилось в стратегии Ebel со сменой владельца?

— Пока никаких кардинальных изменений в самих моделях не ожидается. Ebel — это не фэшн-брэнд, это классика, наши ценности — дизайн, красота, гармония. Наше главное достоинство в том, что это очень эмоциональные и чувственные часы. Когда вы смотрите на них сквозь витрину, вам хочется их купить, потому что они не оставляют вас равнодушными. Никаких острых углов, плавность линий, женственность.

— Кстати, о женственности. Изменится ли ваша целевая группа?

— Ebel всегда будет брэндом, ориентированным, главным образом, на женщин. Я думаю, они по-прежнему останутся нашей целевой группой. А вот система коммуникации брэнда, его рекламная кампания и стиль подачи очень сильно изменятся. Но это, я думаю, вы скоро увидите сами.

Опубликовано в журнале "Часовой Бизнес" № 4-2004

Портал профессионалов часового бизнеса TimeSeller.ru
При перепечатке активная ссылка обязательна

Теги: интервью Ebel 4-2004 Марк Мишель-Амадри