Как ваша компания ощущает кризис?
Прежде всего, ощущаем, падение продаж. Наши более дорогие магазины – «Гельвеция» или те точки «Московского времени», которые торгуют относительно дорогим товаром, почувствовали проседание в первую очередь. Но, как ни странно, по отдельным магазинам нам удалось удержать продажи на уровне валютной выручки прошлого года.
И мы понимаем, что кризис – это не временные трудности, а общее и долгосрочное изменение ситуации на рынке, в экономике. Какие-то факторы и действия оказывают положительное, какие-то – отрицательное воздействие на рынок. Развал банковского сектора не приобрел характера лавины, она умирает медленно. Люди не испугались, не все деньги попрятали, и даже чего-то покупают. Благодаря телевидению, которое активно промывает мозги, рассказывая что кризис уже кончился, люди идут в магазины. Это те факторы в работе государства, которые являются положительными. Отрицательные тоже все понимают. Беспредел со стороны силовиков всех калибров приводит к тому, что эта страна становится все менее пригодна для ведения какого бы то ни было бизнеса.
Я думаю, что в ближайшие 2-3 года серьезных улучшений не будет.

То есть будет скорее хуже, чем лучше?
Да. Мы еще не проели стабфонд, а падение ВВП продолжается. Наверное, самым тяжелым временем станет весна. У нас, правда, все катаклизмы происходят в августе. Но думаю, что даже если осенью банки столкнутся с невыплатой кредитов, то ничего страшного не случится. Государство просто изменит правила игры: объявит, что вот эти безнадежные долги вовсе не безнадежные. Так что я думаю, что правительству удастся перенести дно кризиса за новый год.

Насколько сильно еще может упасть рынок?
Это зависит от того, о какой перспективе мы рассуждаем. Если говорим про год-два, то я не ожидаю сильного падения рынка. Он может проседать, но не критично – на 10-20%. Будет происходить скатывание, но медленное.
Если говорить про сегмент от Casio до Tissot, то в нем будет падение, но не особо сильное. Для магазинов этого сегмента главными проблемами станет обеление бизнеса. Люди поймут, что с белым бизнесом и легальным товаром жить проще. И в итоге дешевле.
Самое страшное, что может произойти – изменение структуры потребления. Но это тоже процесс не быстрый. Сильнее всего кризис ударил по «понтам». Кто-то может отказаться от «понтов» на время. Но очень немногие готовы принять, что это навсегда. Человек хотел купить себе сумку Louis Voiton, у него стало плохо с деньгами, и он отложил эту мысль на потом. Это не отказ от покупки – это отложенный спрос. А вот когда придет психологическое понимание, что ты платишь за имя и за «понты» слишком много, вот тогда изменится и картина потребления. Ведь в Европе все по-другому. Я думаю, что у нас могут произойти структурные изменения. И тогда продажи часов, особенно дорогих, могут просесть. В денежной массе это падение будет очень большим. А штучные продажи изменятся не так значительно. Не думаю, что потребление часов в целом упадет. Часть людей перейдет из одного сегмента в другой. Но сегодня даже самые бедные вполне могут купить себе часы, потому что в нижнем сегменте они стоят совсем копейки.

Многие говорят, что структурные изменения в спросе коснутся европейцев, но не нас, русских…
Наоборот: европейцев-то это коснется меньше всего. Стремление показать богатство характерно для стран, в которых в последние 15-20 лет произошли серьезные экономические перемены. Если человек имел чего-то на протяжении нескольких поколений, ему не так важно демонстрировать, кто он есть. У нас же много людей, которые на своей памяти еще были бедными, стали богатыми. Большинству из них это досталось рывком. И им важно показать свой статус. Поэтому именно в таких странах сильнее всего могут произойти перемены в структуре потребления.
Опять же, давайте посмотрим, кто у нас самые богатые люди. Это вовсе не бизнесмены, как во всем мире. У нас самые богатые люди, как класс, – это чиновники и силовики. Сейчас оскудели финансовые потоки, как официальные, так и неофициально распределяемые между этими группами, и борьба за деньги между ними обострится. Более сильные будут отбирать деньги у более слабых, и происходить это будет под вывеской борьбы со взяточничеством. И когда будет идти борьба за чистые руки, то дорогие часы с их запястий будут исчезать. Это также приведет к снижению спроса на дорогие часы.

Если принять теорию, что люди перестанут платить за излишнее, за роскошь, то должно исчезнуть понятие бренд. Доплата за бренд – и есть доплата, которую ты платишь сверх объективно необходимой цены товара...
Бренды не исчезнут. Они просто примут другой вид. При этом стоимость турбийона ручной сборки никогда не станет равной цене кварцевого хронографа. Количество «понтов» уменьшится, но на любую продукцию все равно останется потребитель.

Как изменится рынок через год?
Через год ничего особенного не произойдет. И через два тоже. Чем отличались вкусы россиян от европейцев? Европейцы были более консервативные, для них часы – это, прежде всего, часы. А у нас нужно что-нибудь эдакое. «Понты». А что останется, если мы уберем из часов «понты»? Магазин Mediamarkt, часовой дискаунтер. Вон в Германии в кофейнях Tchibo продается стальной хронограф за $30. Если считать что кризис продлится 3-5 лет, то самая лучшая стратегия - сокращение издержек. Нам предстоит откатиться на 10 лет назад. Ведь 10 лет назад часы стоили не столько, это касается всех марок. А потом постепенно поднялись в цене. В этом году даже в Базеле мы увидели,  что рост цен на новые модели не просто остановился, а произошел даже откат назад. Многие выпустили антикризисные модели. Если кризис продлится еще – компании выпустят еще более дешевые модели, а затем еще.
Люди начали экономить, но не отказались от потребления совсем. Раньше ездили отдыхать за рубеж, а теперь едут на Черное море. Покупают машины подешевле. И часы тоже будут покупать, просто немного другие.
А вот в стране в целом, я думаю, изменится очень многое. Посмотрите на другие страны. В Вильнюсе аренда магазина обходится в 12 евро за метр в месяц. Сравните с Россией! У нас сейчас все поняли, что пришел кризис, но никто не сказал, что он для меня. Никто не верит, что это надолго.

Опубликовано в журнале "Часовой Бизнес" № 4-2009

Портал профессионалов часового бизнеса TimeSeller.ru
При перепечатке активная ссылка обязательна

Теги: интервью Оптим 4-2009 Антон Ноздрин